Бруно Компанэ
— Расскажи про детство. Откуда взялся лыжник Бруно Компанэ (Bruno Compagnet)?— Папа встретил маму. Она приехала в Пиренеи посмотреть на горы. А папа был лыжным инструктором. И моя мама стала лыжным инструктором.
— Когда ты стал кататься?
— В 3 года... Я точно не помню. Когда стал ходить, наверное. Я из маленькой горной деревни. Там нет мест, чтобы играть футбол, так как рельеф не позволяет. Что еще было делать? Я очень любил кататься. Когда я сделал два поворота с мамой, и она остановилась, я орал во все горло. Но не потому, что испугался, а потому что она остановилась, а я хотел продолжить! В школе я учился плохо. Моей единственной страстью были лыжи. Еще мне нравилось рисовать. Но я не стал поступать в школу дизайна, потому что я не смог бы сдать другие экзамены.
— А твои родители кем хотели тебя видеть?
— Они хотели, чтобы я был электриком. Но я не хотел быть электриком. Когда мне было лет 14-16, я перестал соревноваться в классических лыжных дисциплинах. Тогда стал модным могул, монолыжа, фри-райд. Я был что называется «трудным подростком» и мог плохо кончить. Лыжи - это, наверное, то, что меня спасло.
— Откуда ты знаешь Гоголя, если плохо учился в школе?
— Мама давала мне с детства хорошие книги, и я много читал.
— Твоя любимая книга?
— «Прощай, Гарри Купер!» Это история о парне, живущем вне социума. Ему не нужны деньги, крыша над головой. Это о страсти к лыжам! Прочитай - тебе понравится.
— Ты любишь Россию?
— И да, и нет. Да — люди, страна, горы, водка. Мне нравится культура, но я мало знаю ее, слишком поверхностно. Я не погружался в Россию глубоко. Читал всего несколько книг. Нет — русский истеблишмент, визы, администрации, устройство общества, бюрократия. Русские — более прямые, более натуральные, что ли. Конечно, есть плохие люди, как везде. Но в России, например, я чувствую себя лучше, чем в Америке.
— У тебя была мечта в детстве?
— Я мечтал стать чемпионом мира в горнолыжном спорте. Лет в 15 я осознал, что это не получится. И все пошло плохо в моей жизни.
— Ты нашел новую мечту?
— Много.
— А что сбылось?
— Однажды, когда мне было 20 лет, я провел отличный день с друзьями, катаясь на лыжах. В конце спуска мой лыжный кумир сказал: «Так классно! Если б еще за это деньги платили!». Он сказал это так, будто это была остроумная шутка. И хохотал. А через 5 лет я стал профессиональным лыжником.
— О чем ты мечтаешь сейчас?
— Я ищу что-нибудь для жизни в естественной среде. Хочу жить там, где есть и океан, и горы. Я хочу сад, жену, детей и крутой дом. Не такой, как у богатых людей. А дом-хиппи. Чтобы можно было рисовать на стенах, с большой библиотекой, уютным местом, где можно готовить, с большими окнами, с настоящими камнями внутри и подальше от города. Десять детей хочу. Яхту. Но в этой жизни все не успею. Наверное, в следующей.
У меня была замечательная девушка. Но было сложно построить что-то серьезное с другим человеком, потому что я много путешествую. Я не доволен собой. Иногда я ленив. Но я стараюсь изменить себя, чтобы моя мечта сбылась. Иногда ты должен на чем-то сфокусироваться. Это приносит результат. Иногда наоборот. Если ты фокусируешься на чем-то, ты становишься слепым и не видишь ничего вокруг.
Я не хороший. Я плохой. Но сейчас я стараюсь стать сильнее. И построить свою жизнь по-другому. Это причина, по которой я занимаюсь Black-crows. Иногда жизнь дает тебе шанс, и надо его использовать. Несколько лет назад мне предложили крупный эксклюзивный контракт: все — лыжи, ботинки, одежда и т. д. Но я отказался. Потому что одежда была — дрянь. Мне интереснее работать с Black-crows. Я никогда не возьму снаряжение, если оно мне не нравится. Все, что я сейчас ношу, мне нравится, хоть мне и не платят за это денег.
— Кому пришла в голову идея создать Black-crows?
— В 2004 г. в баре мой знакомый Кристоф спросил меня: если бы я не имел спонсора, на каких лыжах я бы хотел кататься? Я сказал, что не могу найти на рынке чего-то такого, на чем мне действительно хотелось бы кататься. Через несколько дней он мне позвонил и предложил создать свой собственный бренд.
— Вот так запросто?
— Я встретил Кристофа Вильме в горах. Мы подружились. Целый сезон катались каждый уикенд. Кристоф - настоящий big boss, топ-менеджер в алюминиевом бизнесе. Но он хотел создать что-то еще. И он реально любит лыжи. Ему хотелось прикоснуться к этому миру. У него огромная коллекция лыж, Кристоф - перфекционист. Что бы он ни делал - он хочет быть лучшим. Бренд Black-crows существует всего 3 года. Но Ski mag признал модель Navis лыжами года (целевое назначение - back country freestyle). Это большой успех для нас. В прошлом сезоне мы создали не очень много лыж. В этом году стали продавать больше. Лыжи производятся в Италии.
— Кто их создавал?
— Ками Жаку (Camille Jaccoux). Мой друг. Профессиональный могулист, фрирайдер, много снимался в лыжном видео. Я встретил его, когда катался за Salomon. Мы очень разные. Но мы хорошие друзья. С Ками можно говорить не только о лыжах. Мы можем говорить о кино, искусстве, путешествиях, девушках. У него открытый взгляд на жизнь. Он замечает и другие вещи, не только снег и горы.
— А ты?
— Лыжи — это то, что я есть.
Сначала мы тестировали все лыжи, которые были представлены на рынке. Я попробовал много, очень много лыж. Вернулся домой и составил таблицу, грубо говоря, так: эти отлично ведут себя в паудере, эти на жестком снегу; эти хороши в целине, а на жестком снегу — говно.
Мы создали профайл лыж, которые мы хотим. А хотим мы такие лыжи, которые работают на жестоком снегу и на которых можно получить удовольствие в паудере. Мы хотим лыжи, на которых кататься легко. Чтобы ты забыл, что катаешься. Самое главное, о чем я все время думал: мы новый бренд, у нас нет истории, и именно поэтому мы не можем выходить на рынок с плохими лыжами. Я хочу, чтобы каждый сказал: «Вау! Работает». Считается, что прорайдеры крупных брендов участвуют в разработке снаряжения. Но на самом деле это неправда. Реально на что-то влиять практически невозможно.
— Я могу об этом написать?
(Задумавшись) — Конечно.
— Что отличает ваши лыжи от других? Я понимаю: Black-crows - the best! Но все же.
— Нет! Нет! Я этого не говорил. Но это лыжи, сделанные лыжниками. Вот и все.
— Вы не хотите выйти с Black-crows на российский рынок?
— Мы думаем об этом. Но нужно делать это постепенно. В настоящий момент Россия не первая страна в списке наших приоритетов. Мы там никого не знаем. Но, надеюсь, со временем появятся контакты. Хотелось бы, конечно. Но пока наши лыжи можно купить только в Европе.
Хватит про лыжи. Спроси что-нибудь другое.
— Ладно. Ты доволен своей жизнью?
— Да. Потому что я приехал из маленькой деревни на юге Франции. У меня не было ничего. И благодаря своей страсти к лыжам я выстроил свою жизнь. Лыжи дали мне все: путешествия, друзей, наслаждение жизнью. Мне около сорока. Не скажу, что бы моя жизнь была как сахар. Но я счастлив. Лыжи — как долгие отношения с кем-то. С ними связаны самые лучшие и самые худшие моменты моей жизни. Я терял друзей.
— Ты веришь в Бога?
(долго думает) — Да. Но не так, как это принято понимать. Я не хочу сейчас говорить об этом. Не тот момент.
— Хорошо. Буду задавать несерьезные вопросы. Девушки тебе какие больше нравятся? Блондинки, брюнетки?
— Нет предпочтений. Мне нравится новый опыт. Если я счастлив, я принимаю этот момент жизни и наслаждаюсь им. Но не стремлюсь удержать. И никогда не ищу повторения. Потому что лучшие моменты жизни уникальны и неповторимы. Это касается отношений со всеми людьми - с женщинами ли, с друзьями ли.
— Зачем ты стучишь палкой по моему шлему и складываешь туда мусор, когда я его снимаю?
— Не люблю шлем. Мне не нравится этот стереотип: если ты в шлеме — ты в безопасности. Ты можешь кататься в шлеме и все равно погибнуть. Если ты катаешься быстро, если ты решаешься на сложные спуски, такой вариант возможен. Это же фрирайд. Ты готова умереть в горах?
— Нет.
— Тогда тебе не надо заниматься фрирайдом. Я тоже не хочу. Это сложно объяснить. Ты можешь надеть на себя все доспехи и бороться за свою жизнь. А можешь бороться без всего. Как японский самурай. Только мастерство. Может быть, когда-нибудь я разобью голову об скалу, и подумаю, умирая: «Какой я дурак!» Я не знаю. Но я не люблю шлем.
— Но ты же используешь бипер? Шлем - это такой же шанс на спасение.
— Нет. Мне не нравятся ощущение, когда у меня шлем на голове. Бипер я не ношу на голове. Не люблю и все. Я думаю, шлемы хороши для детей. Кроме того, шлем - это хороший бизнес. Мне не нравится этот вопрос. Давай другой. Может, я немного агрессивен. Но я думаю, каждый может выбирать сам. Это не должно быть правилом хорошего тона - носить шлем.
— А если у человека нет бипера, лопаты, щупа?
— Мне это не нравится. Я могу сказать один раз. Если это будет продолжаться, я не буду с этим человеком кататься. «Эй, приятель! Если я попаду в лавину, ты будешь откапывать меня руками?» Я не очень рад кататься с такими людьми. Fuck! (пауза)
Почему ты смеешься?
— Ты очень смешно ругаешься. Ты выглядишь очень дружелюбным, и когда я слышу fuck или shit - это звучит забавно.
— Ты думаешь, я нежный и внимательный?
— Да.
— Хм...
— Как ты преодолеваешь страх?
— Мои отношения со страхом очень просты. Я долгое время к этому шел. Фактически, я его не чувствую. Я катаюсь там, где позволяет мой уровень. Не бывает так, чтобы я дрожал от страха, и думал: «Если я упаду - я умру». Я это понимаю: «Если я упаду - я умру». Но также понимаю и то, что я делаю, осознаю, что я могу, а что не могу. Я катаюсь легко, без напряжения. Конечно, иногда мне страшно, если я лечу в камни, если попадаю на лед или в лавину. Но этот страх появляется внезапно. Это не тот страх, который приходит медленно. Если альпинисты проходят сложный участок с помощью веревки, они же не боятся, они концентрируются на том, что они делают. Вот и я думаю только о том, что делаю в данный момент.
— Ты завидуешь кому-нибудь?
— Может быть. Я не знаю. Думаю, нет. Я живу той жизнью, которую себе выбрал. Я живу моей страстью.
— Ты сравниваешь себя с кем-нибудь?
— Нет. У меня свой опыт. Я никогда не думал: «О! этот парень сделал круто! Я тоже хочу так!» Я могу посмотреть и сказать: «Это хорошая техника, я хочу научиться».
— Что ты любишь кушать?
— Рис, рыба, фрукты, овощи, бутылка вина. Русский суп, который ты варила. Это напоминает мне то, что готовила моя бабушка.
— Ты любишь готовить?
— Да. Это как религия, это способ общения с людьми. Мне нравится готовить для других. Для меня это очень важно.
— Помнишь, ты сказал, что хочешь жить там, где горы и море?
— Нет еще. Может, я буду зимой жить в горах, а летом уезжать на море. Я не хочу кататься на лыжах каждый день. Я люблю море, я хочу ходить босиком под солнцем, чувствовать песок, камни...
— Я, кажется, знаю такое место.
— Да?
— Красная Поляна.
— Нет. Там нет волн для серфинга. Я люблю волны.
— Что ты ценишь в людях?
— Интеллигентность. Но я не имею в виду интеллигентность рода деятельности: художник, учитель, музыкант и т. д. Интеллигентный человек? Он может заниматься, чем угодно. Но он не глупый, не агрессивный, он уважает других людей. Еще мне нравятся искренность, прямота. Чувство юмора. Иногда это бывает очень важно.
— Твои дети будут лыжниками?
— Не знаю. Это невозможно прогнозировать. Что случится с твоими детьми? Можно дать какое-то направление. Но нельзя определить точно. Может, они будут лыжниками, может, музыкантами. Может быть, я буду примером, передам им свой опыт, и они пойдут по моим стопам. Трудно сказать. (Пауза) Я хочу, чтобы мамой моих детей была русская девушка из Красной Поляны. Может быть, когда-нибудь я их навещу.